На подоконник выполз таракан. Раньше тараканы были в каждом доме, а потом почему-то вымерли как динозавры. Теперь их разводили искусственно и продавали за большие деньги, иметь таракана в доме считалось большим шиком и признаком хорошего тона. Тараканы были только в богатых дворцах.

Самая большая стая тараканов жила у мэра. Они жили в отдельном коттедже. Спроектированном и построенном специально приглашенными итальянскими зодчими. Это было достопримечательностью города. Здесь часто можно было видеть экскурсии с иностранными делегациями. На бегах «наши орлы» занимали только первые места, за что получали трехразовое питание прямо из «Мак Дональдса».

Как здесь оказался этот, Сикорский не знал. Он взял его в руки и стал рассматривать. Этот был крупнее, чем те, которых они с Робертом травили мамиными духами. У них в маленькой кухне их была тьма тьмущая.

- Сейчас бы их нам, стали бы миллионерами - подумал Сикорский и вспомнил слова детского стиха, который давно читал детям.

С этими словами Сикорский отправил таракана в рот. Таракан был хрустящий, немного с горчинкой, как жареные устрицы, которые они ели с Людкой когда-то на Ямайке, куда они летали в отпуск после пяти лет совместной жизни.

Это были счастливые времена, они были молоды, красивы, полные надежд и планов. Первые три недели прошли чудесно, целыми днями они купались в теплом море, катались на водных лыжах и скутерах, а все ночи на пролет танцевали мамбу и пили текилу. Но толи от знойного солнца, толи от постоянных алкогольных и наркотических интоксикации, Людкина психика начала давать тогда еще первые сбои. Она забыла номер своих апартаментов, бродила всю ночь по пляжу, а в отеле вломилась в чужой номер, выгнала из него хозяев, двух пожилых господ из Франкфурта и завалилась храпеть, не забыв оставить под кроватью тазик и бутылочку тоника из холодильника. Немцы подняли жуткий скандал, пожаловались в консульство, Людку забрали в полицию. Только благодаря кредитной карточке Сикорского, удалось избежать международного конфликта.

Они шли по берегу моря, алое солнце садилось за скалы, шум ветра и крики чаек слились в единый гул. На горизонте виднелись яркие паруса шикарных яхт и маленькие лодочки ловцов жемчуга. Сикорский читал Людке лекцию на тему: « Деменция и острый психоз». Щека Людмилы горела от только что полученной оплеухи, для лучшей «усвояемости» материала. Он смотрел на море и думал о том, что когда нибудь у него тоже появиться яхта и имя ее будет никак не «Людка - Зажигалка». Вдруг перед ними выросли человек восемь латиносов. Самый огромный, с прической как у Боба Марлея в расстегнутой до пупа красной рубахе, обмотанный золотыми цепями и перстнем на каждом пальце, вышел вперед и на смеси испанского, английского и русского, объяснил, что его зовут Джулио Лопес. Он некоронованный король этого квартала.

- И ты Кафельникоff (из сумки у Сикорского выглядывала ручка теннисной ракетки), если хочешь еще прыгать, гони монету.

- Я не Кафельников, я Кличко — улыбнулся Сикорский и отправил «короля» в глубокий нокаут.

Оставшиеся семеро свалили Сикорского и начали бить ногами, ругаясь незнакомыми словами.

- Ну все, сейчас я тебя на кусочки разорву и с кашей сожру, - пришедший в себя главарь поднимался с колен, вытирая кровь с лица.

Но тут произошло то, чего бандиты никак не ожидали. Людка, которая до этого стояла в стороне и молчала, схватила ракетку и с силой и яростью Ильи Муромца шедшего на Мамая начала добивать ею Сикорского.

- Щас будет мокруха - он даже не понял, это его собственная мысль, вопль Людки или крики удивленных хулиганов, выросших среди пальм и бананов и не видевших досель такой ужасной славянской жестокости.

Больших трудов стоило им оторвать Людку, с налитыми кровью глазами и пеной у рта, от того, что осталось от Сикорского. Таких матов они не слышали со времен кубинской революции, когда на их маленьком солнечном острове гостил Че Гевара.

Сикорский лежал в луже собственной крови и мочи и видел только что появившееся звезды с большой луной. Он думал, о том, что есть ли во вселенной другие миры, и какие там женщины. Больше в отпуск вместе они не ездили.

Потом, он часто спрашивал Людку, почему она не осталась тогда на Ямайке. Ведь Джулио Лопес предлагал ей стать его седьмой женой. На это Людка задирала вверх свой курносый носик и с важным видом произносила: «Я с фраерами по мелочам не работаю». Душа женщины - потемки.

Впереди у него были два выходных дня. Первый он рассчитывал провести в гараже, обслуживая свою "Чайку", старенькую 1971 года выпуска, но хорошо сохранившуюся до этих смутных дней. Ее украли по его заказу прямо из гаража ЦК Партии. Во второй он слетает к морю, хотелось походить под парусом своей яхты, которую он построил сам, покатать молоденьких девчонок которые слетались к морю в это время в поисках пищи и приключений.

Резко потемнело в глазах. Ему показалось, что голова попала под кузнечный молот, а виски зажало в тиски. Гримаса боли исказила лицо. Чашка кофе выскользнула из рук и упала на желтый ковер, он скорчился в судорогах на полу.

«Дурные гены». От этого никуда не скрыться, не убежать, не спрятаться, не отмыться, не откупиться. На протяжении веков наши предки занимались всеми возможными видами саморазрушения: они пили, курили, кололись, нюхали, дрались, развратничали. Забыв и Бога и Дьявола, они старались лишь только удовлетворить свое собственное эгоистическое, ничтожное Я.

«Варварское племя»! Батрачив всю жизнь, они уходили, не пройдя и две третьих отпущенного срока, но, все же успев «отпочковаться», наплодив себе подобных. Следующее поколение получало в наследство лишь медицинскую карту с длинным списком хронических заболеваний. Их могилы огорожены высокими металлическими оградами. Иногда кажется, что родственники бояться, что усопший вернется обратно. И вот теперь уже наши дети макают в молоке печенье и не могут пересказать только что услышанного. А классный руководитель (кстати, с тем же «букетом» в истории болезни), заводит старую пластинку: «ваши дети очень способны и талантливы, но они ленятся и не стараются».

Нашим детям не нужно выбирать дорогу! Она давно протоптана для них «впереди идущими». Наверное, на верху действительно Большой Шутник, видит все, смеется, но все почему-то никак не хочет поставить точку.